Отказ России от политики неолиберализма, навязываемой США, МВФ, ВБ и ВТО, означает переход к регулированию рынка, стимулированию спроса и протекционизму.
К такому выводу пришли участники международной научной конференции «Российская экономика и общество на перепутье: преодоление неолиберализма или усугубление кризиса», состоявшейся 23-24 апреля 2015 года в Российском экономическом университете им. Г.В. Плеханова.
Основная дискуссия развернулась вокруг кризиса существующих экономических моделей и поиска альтернативных моделей развития глобальной экономики, приоритетных сфер евразийской интеграции, перспектив роста реального сектора российской экономики как важнейшего условия выхода из кризиса.
Классический набор антикризисных мер, которые пытается реализовать правительство России, давно используется ведущими мировыми экономиками. Но это не спасло мир от глобального экономического кризиса 2008—2009 гг., последствия которого не устранены до сих пор. По словам заведующего кафедрой политической экономии РЭУ им. Г.В. Плеханова Руслана Дзарасова, «несколько десятилетий назад Френсис Фукуяма провозгласил единственный путь развития мира – «свободный рынок» и отказ от регулирования. Было заявлено, что низкая цена рабочей силы есть основа инвестиций и роста экономики. Так появился неолиберализм. Но 2008 год доказал очевидный провал этой доктрины, которая к 2015 году только усугубила кризис, не предложив действенных механизмов оздоровления экономик».
По мнению профессора политологии университета Ньюкасла (Великобритания) и университета Хельсинки (Финляндия) Барри Гиллса, «сегодня мы можем говорить о перенакоплении капитала. Кризис основан на распределении доходов, богатств, заработков. Однако данная проблема игнорируется мировыми правящими кругами. Сегодня риски усиления кризиса возрастают не только в России, но и в мире, при этом правительства заняты лишь поддержкой финансового сектора. Проблемы банков – лишь 1/3 всего, есть еще «душащий экономики» плен долгов населения и государств».
Адъюнкт-профессор философии в Техническом университете Крита (Греция) Димитрис Пателис отметил, что «россияне могут этого еще не понимать, но кризис создал в Европе ситуацию социальной войны ЕС против народов. И т.н. «евроинтеграция» – это не политика развития, она не годится эффективной борьбы с кризисом. Бюджетные дефициты периферийных стран оказываются прямо пропорциональны профицитам финансовых корпораций стран центра (США, Западная Европа, Япония и др.). Если говорить о Греции, где перерыва между волнами кризиса не было, то «война санкций» против России, навязанная ЕС, ударила по греческому сельскому хозяйству, усилив кризис. При этом предложенные меры жесткой экономии не дают реальных механизмов по выходу из кризиса».
По оценке экспертов РЭУ им. Г.В. Плеханова, в 2011 году в России появились первые признаки надвигающейся второй волны кризиса. В 2013-2014 годах кризис перешел в активную фазу, когда цены на нефть еще составляли 100-110 долларов за баррель. Рост ВВП России в 2011 году составлял 4,3%, в 2012 году – 3,4%, в 2013 году – 1,3%, в 2014 году он достиг всего 0,6%. Рецессия стала открытой с 2015 года. Падение спроса на внутреннем рынке соединилось с низкими мировыми ценами на сырье. Однако главной проблемой стала неолиберальная политика, усилившая кризис и парализовавшая сопротивление ему государства. Перед обществом встал вопрос о поиске иной стратегии.
По мнению Руслана Дзарасова, «именно в ответ на кризис начались интеграционные процессы в рамках ЕврАзЭС, как попытка стран найти общий выход без указаний США, МВФ или ВБ. Однако сделав первые шаги, этот процесс обернулся политическим обострением. Без этого, видимо, крах неолиберализма и переход к новой модели развития экономик произойти не может. На выходе страны должны будут, как представляется, прийти к рыночному планированию».
По словам директора Института глобализации и социальных движений (ИГСО) Бориса Кагарлицкого, «вторая волна кризиса — это новое, более настойчивое, чем прежде, обозначение границы экономики «дешевого труда», приоритета внешнего рынка над внутренним. Разворот же сделать очень трудно, поскольку для воплощения идеи нужна политическая воля. Ее нет, и это гарантирует России и другим странам новые сложности в ближайшие годы».
