В 2015 году бригады скорой медицинской помощи выезжали к тюменцам 274 000 раз. Это на 14 тысяч больше, чем в предыдущем году. Рекордсменом по количеству обслуженных вызовов стала врач выездной бригады подстанции №1 Елена Захарова — 2671 пациенту она оказала медицинскую помощь. Около 300 часов почти на две ставки в месяц — в таком интенсивном режиме Елена Витальевна трудилась чуть больше года.
— Миллионов не заработала, а ценный опыт приобрела, — рассказывает врач Елена Захарова. – Знакомство со «скорой» началось с бумажной работы в отделе статистики. Почти четыре года я провела над анализом медицинских карт и в какой-то момент поняла, что наилучший мой путь – это практическая медицина. Тем более, по образованию я хирург. Мне довелось поработать по специальности в ординатуре, интернатуре. Когда душа затребовала интенсивной, интересной работы, я надела синюю спецформу и прошла полуторамесячную стажировку на выездной бригаде. В первую самостоятельную смену, 26 декабря 2014 года, было настолько страшно, что коленки тряслись. На четвертом вызове все стало на свои места, я взяла себя в руки, а к концу смены от страха не осталось и следа. Фельдшер достался хороший, опытный. Помогал, выручал, подсказывал, если я терялась.
А через восемь месяцев врача Елену Захарову перевели на бригаду интенсивной терапии. Такое решение руководства стало для нее весьма неожиданным. «Вызовы тяжелее и ответственности больше. Постоянно на адреналине, в напряжении. Чаще вызывают на боль в груди, без сознания, тяжелые травмы и отравления, а также совершаем выезды по вызову других бригад, когда нужна помощь в проведении реанимации, госпитализации или требуется консультация», — рассказывает Елена.
Врачу нравится работа и ощущение, что она делает что-то очень важное в своей жизни: «За этот год у меня было две успешные реанимации. Бабушка 80 лет не хотела умирать, можно сказать, боролась за свою жизнь и мы ей в этом помогли, довезли живую до Кардиоцентра. На следующий день я узнала, что женщина в реанимации на искусственной вентиляции легких. Как сложилась ее дальнейшая судьба, не могу сказать. Но буду надеяться, что все было сделано не зря. Уровень оснащенности службы скорой медицинской помощи высокий. Дефибрилляторы, аппараты для искусственной и вспомогательной вентиляции легких, аппарат для непрямого массажа сердца (прекрасная вещь, которая освобождает руки) – все это дает больше возможностей для успешного проведения реанимационных мероприятий.
Во втором случае у мужчины произошел острый инфаркт миокарда, а затем и остановка сердца и дыхания. Мы «запустили» сердечный ритм, а когда привезли в стационар, у него уже было самостоятельное дыхание. Был пациент, у которого произошел пятый инфаркт, сердце представляло собой «тряпочку». К сожалению, иногда мы бессильны что-либо сделать, как бы ни старались».
По словам врача, вызывают «скорую» не всегда по делу: «Вызывающие сообщают диспетчеру повод к вызову – без сознания, боли в сердце, приезжаем – а там ничего такого и не было, состояние не представляет угрозы для жизни. Преувеличивают симптомы, чтобы «скорая» быстрее к ним приехала. Мы на такие вызовы гораздо больше оборудования берем, а если пятый этаж, то по лестнице с сумками скачем, в квартиру залетаем уже все в мыле. Просто обидно, что люди не думают, что в этот момент кто-то на самом деле нуждается в нашей помощи».
Елена Захарова считает, что можно обойтись без конфликтов и с каждым пациентом найти общий язык: «Иногда с порога нам заявляют, в какую больницу мы должны их отвезти. Пытаюсь спокойно объяснить, что сначала проведу осмотр, диагностику, а потом по показаниям решу в какой стационар необходимо ехать. График госпитализаций каждый день разный. Особых конфликтов у меня не было и надеюсь, что не будет. Понимаешь, что пациент из-за своей болезни беспокоится, переживает. Поговоришь с ним, полечишь, и уже совсем по-другому складывается общение. Все решаемо. Мы приезжаем к людям с желанием помочь. Пациенты говорят нам спасибо на вызове, могут позвонить на «скорую» с благодарностью за оказанную помощь. Приятно, что наш труд не остается без внимания».
Весь предыдущий год она посвятила наработке практического опыта. Увидеть если не все, то, по крайне мере, большую часть заболеваний и патологий – было ее целью: «Раньше только в книжках читала, а тут вживую столкнулась с синдром Морганьи-Адамса-Стокса. Во время транспортировки в стационар у пациентки случилось три приступа: она внезапно теряла сознание, сердцебиение резко замедлялось до 15 ударов в минуту. Это редкий случай, даже коллеги отметили, что не сталкивались с подобным.
С взрослыми пациентами проще. Они могут объяснить, что их конкретно беспокоит, волнует. А маленькие дети не могут сказать, где и как болит, когда заболело. За них говорят родители, мамы, бабушки, дяди, тёти. Бывает весьма противоречивая картина, не то, что на самом деле».
Елена Витальевна признается, что спустя какое-то время приходит понимание очень простых на первый взгляд вещей: «Например, что в любой экстремальной ситуации нужно сохранять спокойствие, нельзя теряться и метаться, иначе все пойдет не так. Вообще, не каждый раз знаешь, что ожидать на вызове. Неизвестность приводит в боевую готовность: собираешься с мыслями, делаешь предположения, с чем столкнешься, и как будешь действовать. И если ситуация требует быстрых решений, когда даже нет времени что-то объяснять, советоваться, то бригада работает как один организм. Я ценю своего фельдшера Данилу Иванова за хладнокровие и рассудительность».
Прослезиться, растрогаться на вызове врач не имеет права: «Я бы не сказала, что в работе сентиментальна. Проблемы со здоровьем у детей, взрослых – это, конечно, тяжело, но моя задача не сопереживать, а сделать все возможное, чтобы облегчить состояние, спасти жизнь пациенту».
Есть такая проверка временем: если выдержал первый год на «скорой», значит, останешься в профессии. Для многих врачей и фельдшеров эта не просто работа, а призвание на всю жизнь. Врач Елена Витальевна говорит, привыкла и к тяжелой суточной работе, и к своему позывному: «Ночью, в минуты перерыва я всегда слышу сквозь чуткий сон, как диспетчер объявляет мою бригаду на вызов. Одни смены выматывают, а другие проходят настолько спокойно, что чувствую бодрость, как будто и не работала. Трудности больше были связаны с отсутствием практического опыта. Восполняла пробелы, читая медицинские книги, консультируясь с более опытными коллегами. Было время доставала абсолютно всех на «скорой» с какой-нибудь кардиограммой, непонятной для меня клиникой. Все подсказывали, советовали.
С этого года я сбавлю темп. Не хочется работать на износ, чтобы в 50 лет оказаться древней старушенцией, которая на всех бурчит и вечно всем недовольна. Мне нравится делиться хорошим настроением с людьми».
